…Какой чудесный сон! Неизвестно почему, передо мной появился старинный, красивый, европейский город! Весь в снегу! Рождество! Огни! Факелы! Витрины магазинов ошеломляют!
…Я еду в санях по широкой улице в тёплом меховом пальто, в норковой шапке! И с удовольствием пью коньяк из серебряной фляжки! (Коньяк бежит огнём! Веселит! Радует! И, кажется, обещает что–то!).
…Навстречу, медленно покачиваясь, едут другие сани… В них в развалку сидят молодцеватые офицеры и румяные, весёлые дамы… Они щедро разбрасывают мелкие монеты по сторонам…Компания явно перемещается из одного ресторана в другой… За санями бегут мальчишки с пачками газет и кричат: «Новость! Новость! Новость!.. Великий писатель Генрих Пражский (это я!) написал новую смешную книгу! Будете читать – лопнете от смеха! Книгу можно купить на улицах Гёте, Макиавелли и Эразма Роттердамского! Спешите, господа! Тираж крохотный! 600 экземпляров! Скоро книга станет недоступной! Охотников её купить очень много! Покупайте наши газеты, господа! В них тайный доклад Начальника Генштаба! И свежий ассортимент наших рынков! И рыбных, и мясных! Спешите, господа!»…
…Я вхожу в чей-то дворец. Нарядные люди встречают меня аплодисментами, поцелуями. И просят автограф. Мне весело и страшно. Я знаю, что от счастья иногда умирают.
…Я просыпаюсь. Напротив меня, на стене, висит красивый разноцветный листочек в тяжёлой крупной деревянной рамке. На листочке этом написано, что я стал финалистом национальной литературной премии «Писатель года»… Денег не полагается… Я и не ждал… Где занять деньги на писчую бумагу, новые кальсоны и красивый шерстяной шарф?
…Я снова засыпаю. Сплю. Просыпаюсь. Меня трясёт! Сон меня испугал! Пытаюсь его восстановить, но это сложно… Картинки мелькают перед глазами одна за другой. Голова кружится. Молодой Твардовский (советский поэт) в бежевом костюме, серьёзный, сосредоточенный, осторожно выносит из какой–то комнаты книги, бутылки и пропуска… Куда – не ясно…
…Потом я вижу женщину, в которую был влюблён в ранней молодости. Сейчас ей лет 58, но она выглядит прекрасно. Красива и обаятельна, как никогда. Она и её подружка, которую я тоже помню, сидят на диване между небом и землёй, и курят маленькие сигаретки, вставленные в длинные лакированные мундштуки. Весело болтают, размахивают руками, смеются… Едят японский виноград… Вот – исчезли… Кажется, улетели в сторону Аргентины…
…Я съедаю тарелку жареных грибов и делаю себе укол инсулина. Капелька крови из ранки превращается в розовое облако и растворяется в синем небе. Я надеюсь, это к лучшему.
…Просыпаюсь. Сажусь за компьютер. Читаю. Опять одно и тоже. Коронавирус неизвестного происхождения (китайского, американского, рыбного, мышиного, военного, антивоенного) грызёт мир беспощадно… Учительница истории повесила своего четырёхлетнего сына на колготках. Пишут, что сошла с ума. Отец убил двух маленьких сыновей, жену и себя. Семью нечем было кормить. Крупный чиновник украл миллиард. Опять убийства, самоубийства, протесты. Войны. Хватит. Выключаю.
Наступает вечер. Засыпаю. Сон! Швейцария. Маленький горный городок, совершенно сказочного вида. Иду в гости к пастору Александру. У него меня ждут читатели. Человек 30… Половина русские. Пастор тоже русский. Потомок князя Долгорукого. После чтения – швейцарский обед. Интересно, что будет… Горячий сыр? Водка? Овощные фокусы? Может быть… Дорогу мне перегораживают коровы. Такие сытые, ухоженные и всем довольные, что хочется какую–нибудь шлёпнуть по заднице. Звонко! Весело! По-дружески! Нет, нельзя. Что обо мне скажут? Я уверен, что корова без напряжения поймёт, что я просто симпатичный русский шутник, общение с которым не лишено удовольствия! Но коровы и читатели, тем более иностранные, не одно и тоже… Коровы уходят. Жаль. Иду дальше. И натыкаюсь на афишу: «Балет Братья Карамазовы»… Какая глупость! Это тоже самое, что стрелять из пушек не снарядами, а мороженым или клубничным вареньем!
…У пастора меня расспрашивали о России… Каюсь, я был осторожен… Поэтому мою писанину слушали не так, как я ожидал… Но обед был превосходен! Я слегка перепил и многое рассказал совершенно искренне. Меня поняли, меня простили… Одна дама даже нарисовала мой портрет губной помадой…
…Улетаю! Лечу над городами, реками, лесами… Рядом со мной летит моя собачка Шера, пудель, самочка. Ну, кончились города и прочее… Где мы? А, понял! Африка! Шера, ставшая огромной, берёт меня за шиворот, и мы опускаемся на берег озера. Оно большое, окружено банановыми пальмами, сгибающимися под тяжестью плодов, вода в озере странная, красного цвета. А, ясно! В озере не вода, а вино! Конечно, в озере много пловцов. Среди них – Чайковский, Даргомыжский, Мусоргский, Куприн, Бунин, Паустовский, Репин, Гендель, Сен–Санс, Равель, Гайдн и прочие… Им хорошо! Они непрерывно пьют вино, болтают и на берег не собираются. Как я их понимаю!
…На берегу тоже кто-то есть. Подлетим, посмотрим! Ах, Господи! Какая счастливая встреча! Под банановым деревом сидит мрачный Лев Николаевич Толстой и с удовольствием ест банан. Сзади него стоит высокая, почти голая красавица, негритянка с чёрными зубами и серебряным кольцом в носу. Конечно, она охраняет нашего гения. И есть от кого! Молодой Тургенев, одетый дервишем, крадётся к Толстому, поскольку бананы Толстого самые вкусные… Негритянка улыбается, вынимает из своих узких одеяний огромный нож…
…Всё! Улетаем! Шера засмеялась, выпустила меня из пасти, и я плавно полетел вниз. Странный сон! Может быть он вещий?
…Просыпаюсь. Как хочется вина, шоколада, жареной картошки! Но нельзя. Диабет не разрешает. Да и денег на них нет. Да! Надо заплатить за квартиру! А где взять деньги? Не у кого! Ужасно это! Читаю новости. Так! Сгорели три дома престарелых. Количество жертв уточнить не удалось. Какой-то министр в командировке заплатил пять миллионов за два дня пребывания в отеле. Молодец, вписался в рынок. (Утверждают, что вписаться в рынок – это значит потерять совесть.). Читаю дальше. Какие–то артисты поставили спектакль о Горбачеве. Есть поговорка: берёшь деньгами – отдаёшь судьбой. Дальше! Известную певицу поклонники заставляют похудеть. Не слушайте их, актриса прекрасная! Ваша красота и чудесный голос удивляют весь мир! Обидно это потерять!
…Хочется уснуть, но не получается! К счастью, повезло. Что-то в очередной раз сочинил, наболтал влиятельный министр, и я уснул. Естественно, сон не заставил себя ждать! Опишу его!
…Ночь! Румыния! Бухарест! Я иду по широкой улице. Толпы весёлых, счастливых людей! Я заворачиваю в тихий переулок и иду к известному монастырю. Архитектурно он изумителен. Навстречу тихо едет машина с полицейскими. Я останавливаю её, полицейские выходят из машины, и я прошу их одолжить мне пистолет. Просто так! Ну, просто по-человечески! Полицейские улыбаются, приглашают меня в машину и подвозят к красивому зданию европейского вида. Это сумасшедший дом. Меня встречают медсёстры, вводят в какую-то комнату и укладывают на кушетку. Я смеюсь, рассказываю анекдот. И в этот момент входит врач, похожий на Грига. Он делает мне укол и хочет уйти. Я умоляю его сделать ещё два. Он делает – и всё вокруг исчезает. Где я был? Где гуляет мой мозг? А где хочет! Это обычная жизнь писателя! Бег за собственным мозгом!
…Господи! Ну, почему мы так долго живём, как идиоты!? Не получив ответа, лечу куда-то вниз…Постепенно становится тепло и солнечно. Что это значит? Где я?
…Средиземное море. Голубое, зелёное, тёплое! А вот и пляж! Песок белый, мельчайший! По нему с трудом ходят старики-европейцы, пенсионеры. Они смеются и пьют лёгкое вино и ледяное пиво. Своих страшных, обвисших тел совершенно не стесняются. Они объездили весь мир и видели всё, что украшает его. Мне горько, обидно, но за них радостно! Я улетаю! В полёте плачу! Я делаю сравненья и плачу!
…Манхеттен! Отель «Бархатная кожа»! Год не ясен: пятидесятый, шестидесятый, тридцатый…Великолепный зал ресторана! Поют молодая Джо Стаффорд и Перри Комо! Поют знаменитую песенку Винсента Юманса «Чай для двоих!». Успех сумасшедший! Зал ревёт! Я, естественно, в оркестре. Я играю на саксофоне, который всегда ненавидел, а сейчас люблю. Я счастлив! Вдруг всё переворачивается! Всё летит кувырком! Я в другом ресторане! В Чикаго! Я молод, красив, строен! Я танцую буги-вуги с гибкой, стремительной, лёгкой, как пушинка, Ритой Хейворт! Мы танцуем яростно, с восторгом! Пот летит с нас дождём! Я не хочу просыпаться! Не хочу!!!
Views: 602