Так, всё! Родители умотали на дачу, приедут дня через три, любимый отослан начальством в командировку, подруга отдыхает в Турции. Можно без помех заняться генеральной уборкой в квартире. Маменька на пороге своего сорокапятилетия вырастила особых тараканов в голове: то – не…
Недолгий разговор – и холод отступил.
Остались позади и горести, и люди.
И океан любви нас к берегу прибил,
Где, может быть, так счастливы мы будем.
Преодолев опаску в выборе своём,
Сомнение в себе куда-то испарилось.
Я понял – лучше нам вдвоем.
В твоих глазах увидел – ты решилась.
Душой и телом сросся я с тобой.
Ты – мой маяк, в том самом океане.
Я думаю, ты предначертана судьбой.
А как нам жить, поймём с тобою сами.
Рядом с городской площадью было оживлённо, народ в предвкушении праздника сновал туда–сюда, и Марина не сразу увидела Сергея. Копаясь в сумочке, она не заметила, как бывший муж подошёл к ней: «Марин, что ты там ищешь?». «Да фотоаппарат куда-то положила, вроде с собой брала». Покачав головой, Сергей протянул ей свою фотокамеру: «На, возьми мою!» – и направился в сторону площади, куда стекались люди, и где его ждала жена – там стояла ярко разукрашенная ель.
В глазах её безумие –
болотной поволокой.
Спокойствие Везувия
в глазах зеленоокой.
Как водоросли волосы –
в них утопают плечи.
Глухая томность голоса –
безумие не лечат.
Любовь стоит на мосту и смотрит вниз. Длинные русые волосы закрыли её лицо. Я гляжу в воду и вижу её отражение – бледное, болезненное, с неприятной ухмылкой и горящими глазами. От ужаса и отвращения я бросаю в реку камень. Лицо…
“…Полупрозрачные… из стекла что ли?” – женщина металась между столбами в поисках выхода.
Душно… Тесно…
– Батюшки! Да это же люди! – воскликнула она, приглядевшись внимательнее к одному. – Но почему в таких странных позах? Что там позади? Куда они глядят?
Она поцарапала ногтем по поверхности ближайшего столба. На нем осталась еле видная царапина, под ногтем – белый порошок. Понюхала – запаха нет. Лизнула – соль…
В непролазной глуши, в самой чаще неприступного леса, там, где давным-давно не ступала нога человека, живёт в одиночестве всеми забытая Баба Яга… Ни пеший, ни конный, ни лётный, ни залётный уже несколько веков не пересекали границ её заколдованного участка.
Ой… да чёй-й то я? Мрачновато как-то получается.
Да и вовсе это не глушь непролазная. До ближайшей деревни всего-то ничего – часа два ходу будет, а ежели в ступе, так и того подавно, минут за десять не торопясь управиться можно.
Не думай, не гадай… Пускай уносит осень
И тихую печаль, и грустное “Прости”…
Когда-нибудь, Бог весть, тебя об этом спросят,
Ну а пока зачем? Прими и отпусти.
Проходит караван любви сегодня мимо.
Сверкает серпантин распластанных дорог.
Надежды, вы опять застыли терпеливо
И смотрите вперёд с мечтою на Восток.