Мне вспомнилось послевоенное детство. Печные трубы, торчащие как сломанные зубы из ощеренных провалов, и памятники, памятники – небольшие обелиски с красной звездой, разбросанные между воронок. Их было так много, что, казалось, мы живём на кладбище. Хотя жили мы в небольшом…
Рубрика: Рассказы
Семь футов под килем
– Он сегодня придёт?
– Нет, не придёт.
– А завтра придёт?
– Ну что ты всё – придёт-не-придёт! Я не знаю, когда. Вот напишет, и узнаем, – Вика с трудом вытащила палец из маленького кулачка, – Будь умницей, – она легонько подула в вот-вот готовые брызнуть глаза. – После садика пойдём мороженое есть? Да?
Труба!
Америка не равнинная страна – горы да каньоны. Но в запале Аллка этого и не заметила. Как-то само собой вышло, что, когда въехала в скупую щель рассвета, преодолела самую опасную складку хребта. Хотя ещё два часа назад, вылупив мутноватые крючки глаз, дед-домохозяин, у которого снимала нору, стращал её авариями, обвалами и камнепадами.
Три жизненных миниатюры
Мне было восемнадцать, когда я впервые увидела его. Ничего особенного. Острые черты, бледная кожа щёк, голубые глаза. Короче, я влюбилась.
Он пригласил меня на день рождения.
Я спросила маму, можно ли дарить мужчинам цветы? Она ответила, что только пожилым. Я пошла на рынок и купила три розовые гвоздики.