ОБ АВТОРЕ: Ольга Романова (род. 4 апреля 1970 г., Россия, Пенза) – художник, писатель, человек мира.
Член Творческого союза художников России, член Интернационального союза писателей, член Клуба мастеров современной прозы “Литера К”.
В 1988 году Ольга Тимофеевна с отличием окончила Пензенское художественное училище им. К. А. Савицкого. В литературу, споткнувшись о жизнь, упала в 2011-м с романом “Странник. История моей жизни или пособие для начинающего художника”.
Номинант на премию “Писатель года” 2016, 2017. Автор антологии “Литературная Евразия”, номинант литературной премии Мира 2019.
И он сказал себе: «Почему яблоки всегда падают перпендикулярно земле?..»
Уильям Стакли.
– Дети, на этом уроке мы будем говорить о Ньютоне, – сказала учительница, сорокалетняя, коротко стриженая «физичка» в круглых очках и любимой чёрной футболке с огромным жёлтым смайликом посередине. Из-за весьма пикантных размеров груди Калерии Владимировны смайлик лукаво щурился, реагируя на каждый вздох эксцентричной хозяйки. Если у смайлика случался тик, все понимали – дело плохо, и вот сейчас грянет та самая буря*, к которой двести лет назад так настойчиво призывал классик.
На слове “Ньютон” класс рассмеялся. Двенадцать детских голов повернулись в сторону худенького мальчика девяти лет отроду с огромными, голубыми глазами. Вьющиеся волосы цвета созревшей пшеницы, бледное с нежным румянцем лицо делали похожим его на эльфа.
– Я не о нашем Ньютоне, – со вздохом, с каким обычно вздыхают родители, приговаривая: «Горе ты моё», – сказала Калерия Владимировна, переводя взгляд с одного ученика на другого, – а о великом учёном сэре Исааке Ньютоне, который первым открыл закон гравитации. Кто-нибудь слышал о нём?
Класс замер.
– Ньютон, ничего не хочешь сказать? Наверняка, бабушка с дедушкой рассказывали тебе о великом тёзке. Ну, что ты молчишь?
Мальчик потупил взор; щёки его пылали, а сердце, казалось, выпрыгнет из детской груди. К фамилии Пушкин, из-за которой его постоянно дразнили товарищи, а уроки литературы, с неизменным: «Ну-с, господин гений, чем вы нас сегодня обрадуете?» – превращались в невыносимую пытку, – прибавилось имя.
Конечно, он знал, кем был Ньютон. Дедушка, влюблённый в науку садовник, сотни раз рассказывал ему о великом учёном, всегда добавляя одно и то же: «Яблоки абы на кого не падают. Во всём должна быть причина». Но, одно дело – быть сэром Исааком Ньютоном в Англии, другое – быть мальчиком Ньютоном в отставшей от мира на сотню лет Пындзе, чёрт знает для чего живущей и прозябающей** за «Большим Кольцом» Российской Империи. «Нью-тон, где твой батон?» – дразнились мальчишки. «Пушкин с собачьей кличкой», – вздыхали добрые соседи. Ньютон ненавидел Ньютона.
– Хорошо, – учительница ударила в ладоши, отчего её правая ладонь вспыхнула, и на образовавшемся экране проявился печатный текст, – не хочешь, не отвечай.
Ньютон облегчённо выдохнул. Не то, чтобы он был глупым или упрямым мальчиком. Он жил среди книг, безудержными мечтами откликаясь на каждую новую, прочитанную судьбу, любил рисовать; под чутким руководством бабушки, «милой фантазёрки», учился играть на гитаре. Он был как многие, и он был другим, как миллиарды других, пришедших в этот мир, чтобы творить свою, неповторимую историю.
Ньютон Пушкин был «почти сиротой». Пять лет назад его родители, космобиологи, пропали без вести с командой звездолёта «Стремительный», – первой и, по трагическим обстоятельствам ставшей последней, экспедицией к планете Проксима b в созвездии Центавра. Корабль просто исчез без всякой причины, пропал, испарился, как будто его и не было.
В тот день, когда пришло трагическое известие, яблоневый сад, посаженный дедом в день рождения дочери, сад, о котором писали как о «последнем Пындзенском саде», погиб; голые стволы да воющий ветер в чёрных ветвях – всё, что осталось от райского места.
– Сэр Исаак Ньютон родился двадцать пятого декабря тысяча шестьсот сорок второго года в деревне Вулсторп. Отец Ньютона, Исаак Ньютон, был фермером. Он умер, не дожив до рождения сына. Мать Ньютона, Анна Эйскоу, повторно вышла замуж. В детстве Ньютон был молчалив, замкнут и,.. – Калерия Владимировна многозначительно скосила глаза в сторону Ньютона, – оторван от коллектива.
В тысяча шестьсот пятьдесят пятом году двенадцатилетнего Ньютона отдали учиться в расположенную неподалёку школу в Грэнтеме. Мальчик показал незаурядные способности и в тысяча шестьсот шестьдесят первом году, по настоянию школьного учителя Стокса и дяди Ньютона, юноша продолжил образование в Кембридже. Он был очень трудолюбивым юношей, хорошо учился… Эдик, убери телефон в портфель… Мама спрашивает, где ты?.. Странная мама… Ответишь ей на перемене… Значит, наш Исаак хорошо… Что тебе, Гурьян? В туалет? Ну, иди. Только быстро… Кто скажет, на чём я остановилась? Никто?
– Сэр Исаак Ньютон хорошо учился, – не смело ответила сидевшая за первой партой девочка с тоненькими косичками.
– Умница, Зоя. Судя по всему, ты одна меня слушала… Итак, Ньютон стал великим учёным и в тысяча шестьсот восьмидесятом году открыл закон всемирного тяготения. Существует легенда, что однажды, сидя под деревом и пребывая в созерцательном состоянии, он увидел, как с ветки упало яблоко. Он подумал, что падение яблока и движение планет по своим орбитам должны подчиняться одному и тому же универсальному закону. До Ньютона считалось, что существует два вида гравитации: земная и небесная. Ньютон первым объединил два этих вида… Все открыли страницу номер сорок один! Петров, проснись и прочти нам выделенный абзац. Страница сорок один.
Мальчик с последней парты открыл электронный учебник и начал что-то невнятно бубнить, медленно накручивая рыжий вихор на указательный палец.
– Хватит, Петров. Твоё ораторское искусство даже меня заставит возненавидеть физику. Остальное вы прочтёте дома, – хлопнув рукой о рваные джинсы, Калерия Владимировна закрыла экран.
Дверь приоткрылась и в класс заглянула довольная мальчишеская мордочка:
– Можно войти?
– А я уж подумала, что ты умер в своём туалете. Быстрее садись на место. Кто-нибудь, передайте нашему Гурьяну ссылку на текст. Для всех остальных я покажу на практике, как работает закон тяготения. Конечно, живи мы хотя бы лет десять назад, я бы смогла показать вам, как падает настоящее яблоко, только что сорванное… – Калерия Владимировна поймала себя на мысли, что воспоминания детства, внезапно нахлынувшие на неё, предательски вцепились ей в горло. – К счастью, – печальней положенного вздохнула она, – в наш век технологий вашим родителям не нужно больше заботиться о приготовлении пищи, часами простаивая на кухне. Как вы знаете, готовые завтраки, обеды и ужины, красиво упакованные в нано-кастрюли, позволяющие мгновенно приготовить всё, что угодно, можно купить в любом супермаркете. А яблоки… Кому интересно, как выглядели немытые фрукты, найдёте картинку в интернете.
– У Ньютона есть яблоко, – неожиданно для всех, сказала Зоя. – Я знаю.
Ньютон опустил голову к самой груди и тихо прошептал:
– Предательница.
– Это правда, Ньютон? – не скрывая своего удивления, спросила учительница.
– Яблоко у него в портфеле. Он его всё время носит с собой, – тихо добавила девочка.
– Потому что это мамино яблоко, – прошептал мальчик.
Он злился на Зою, и на себя, что доверил тайну глупой девчонке, и на Калерию Владимировну с её дурацким смайликом, который угрожающе щерился на него беззубым ртом. Ему хотелось крикнуть: «Какое ваше дело, что находится в моём портфеле?» – но всё, что он мог, – беспомощно зажмуриться, в надежде, что его поймут и оставят в покое.
Яблоко напоминало ему об ушедших родителях. «Герои космоса, по зову Империи отправившиеся покорять просторы вселенной, отдавшие жизнь во славу отечества», в сердце мальчика, в отличие от бездушного мира, слишком быстро похоронившего его папу и маму, всё ещё были живы. Бабушка с дедушкой не пытались «опустить внука на землю», вопреки мнению многих, считающих, что мальчик должен жить в реалиях этого мира. Так же, как когда-то не помешали дочери ради безумной идеи пожертвовать счастьем двухлетнего сына.
Дедушка рассказывал, что от погибшего в тот год сада осталось лишь несколько яблок. Он хранил их, сколько было возможно. Через год яблоки сгнили. Все, кроме одного. Последнее яблоко цвета нежнейшего перламутра с румяным бочком, припудренное ветром, с тонким ароматом жаркого лета, оставалось не тронутым смертью. Ньютон верил: пока яблоко с ним, с мамой и папой ничего не случится.
Всей своей пышущей страстью Калерия Владимировна надвинулась на мальчика, желая зреть чудо лично.
– Ньютон, можно мне взглянуть на твоё яблоко?
Мальчик сидел в растерянности: не желая делиться тайной, не смея перечить учителю. Бесконечность невинных глаз, обрамлённых густыми ресницами, молила не трогать его.
– Только взглянуть?
– Да, Ньютон. Посмотрю и сразу отдам.
Ньютон обречённо вздохнул и вынул из портфеля яблоко. По мере того, как взволнованная учительница медленно, забвенно склонялась к заветному плоду, смайлик на её футболке всё больше сжимался в гримасу счастливой смерти. Она схватила яблоко так быстро, словно опасалась, что кто-то его отнимет из влажных, учительских рук. Победный клич пронёсся над классом:
– Вот!
Калерия Владимировна вскинула руку с полученным трофеем, словно Свобода на баррикадах***.
– Все смотрим сюда! Вот оно, настоящее яблоко, и сейчас, дети, я покажу вам, как работает гравитация!
Ньютон вскочил из-за парты.
– Нет! – крикнул обманутый мальчик. – Это мамино яблоко! Вы обманули меня! Вы… Вы…
– Стой, где стоишь, Ньютон, – грозно сказала учительница. – Или тебе придётся покинуть класс.
Сердце Ньютона сжалось. Горечь, обида, отчаяние смешались в потрясённом сознании в одно неудержимое желание покоя; вернуть всё обратно, как будто ничего не было: ни законов, ни правил, ни школы, ни самого мира, укравшего его тайну. Из-под зажмурившихся век капали слёзы, чистые, как вода в отражении Духа. «Пусть яблоко не упадёт, пусть яблоко не упадёт…», – молило детское сердце.
Тишина упала откуда-то сверху огромной гудящей мухой, рвущим пространство набатом, бьющимся о призрачное стекло вселенной. Послышались смешки: один, за ним другой, и вот уже весь класс смеялся безудержно, как только может смеяться детская, свободная радость. Ньютон открыл глаза. Возле классной доски стояла Калерия Владимировна в позе укушенного червём коршуна с застывшей рукой и с изумлением смотрела на яблоко, зависшее в метре от пола.
– Этого не может быть, этого не может быть, – бормотала она привычное заклинание взрослых, всем своим наученным естеством отвращаясь от непонятных, неправильных, а значит, опасных для жизни явлений.
С опаской, как к дикому зверю, Калерия Владимировна приблизилась к яблоку; чуть тронула его, отпрянула; набрав в лёгкие как можно больше воздуха, подошла, накрыла яблоко руками и с силой надавила на него, с единственным желанием исполнить закон.
– Сейчас это яблоко упадёт. Существует закон… – давила она, – по которому… – давила она сильнее, – все яблоки… должны… падать… на землю. Ничего не понимающая Калерия Владимировна давила и давила на яблоко, пока измученный смайлик окончательно не прилип к мокрой груди, изображая неведомый ужас, внезапно вырвавшийся из-под контроля «физички».
Прошло несколько минут, прежде чем силы покинули учительницу.
– Это не по правилам, – только и сказала она, с опаской отодвигаясь от яблока.
– Чьим, Калерия Владимировна? – хохотал, рыжий мальчишка.
Калерия Владимировна задумчиво посмотрела на рыжего мальчика, потом на яблоко, затем на Ньютона.
– Забери своё яблоко, – строго сказала она, – и никогда, слышишь, никогда не приноси его в школу!
Радости мальчика не было пределов. Приблизившись к чуду, он подставил под яблоко тёплые, маленькие ладошки, и оно упало в них, как и положено, по закону.
_____________________________________________________
*Пусть сильнее грянет буря! – М. Горький «Песня о буревестнике».
**Чёрт знает для чего живущей и прозябающей. – «…чортъ знаетъ для чего живёшь и прозябаешь!» А. Писемский «Массоны».
***Свобода на баррикадах. – Название картины Эжена Делакруа.
Visits: 74