Марьяна тряслась на дорожных колдобинах в старом автобусе выпуска периода «Брежневского СССР». В то время на подобных доставляли рабочих на заводики, либо работников сельского хозяйства – на поля. С распадом народной «империи» их выкупили «авто-магнаты», и автобусы бодро возили по Северному Кавказу местных жителей, у которых не было автомобилей. Чаще всего среди пассажиров оказывались женщины от сорока лет и старше, дети школьного возраста да старики.
Солнце неспешно поднималось на востоке. Марьяна надеялась в полдень уже оказаться в Нальчике. В автобусе было немного людей: не более трети салона, но все мужчины – за пятьдесят, что в какой-то мере настораживало. Всё же большее количество женщин в автобусах быстрее успокаивало жительницу Краснодара. Испытав не однажды частный транспорт в путешествии между городами Северной Осетии, журналистка всё же предпочитала в междугородних поездках автобусы, но и там ехала с молитвой. В самих городах республик, правда, было очень удобно вызывать автомобиль из службы такси. За сто рублей водители соглашались отвезти пассажиров в любой район: городской транспорт уже не работал.
В памяти молодой женщины временами колыхалось воспоминание, когда она три месяца назад приехала на автостанцию одного осетинского городка и там узнала, что последний рейсовый автобус на семнадцать часов до Моздока отменён. Ночевать в том маленьком городке ей было негде, да и побаивалась остаться до утра в местной гостинице из десятка номеров. Приняла решение ловить попутные автомобили. Около часа не могла найти: либо они были заполнены двумя-тремя мужчинами, или ей не нравился сам водитель – чаще всего старалась доверять интуиции. Наконец, остановился автомобиль с двумя русобородыми, сероглазыми мужчинами. От них не пахло ни спиртным, ни сигаретами, говорили они на чистом русском языке без акцента, да ещё и обещали доставить Марьяну без платы: ехали тоже в Моздок. Ей даже показалось, что попала в компанию «родных» краснодарцев, щедрых и добродушных. Но по дороге выяснилось, что они – чеченцы, постоянно живущие в приграничном возле Чеченской Республики городке Северной Осетии. Плотнее закутавшись в палантин, несмотря на летний зной, и не снимая тёмных очков, Марьяна порадовалась в тот момент, что без маникюра и бижутерии. Непрестанно внутренне творя молитву Всевышнему и унимая дрожь страха, Марьяна глядела в окно, радуясь, что задняя дверца в салоне автомобиля не закрыта на автомат, и она сможет в случае чего-то непредвиденного открыть её на ходу и попытаться привлечь внимание водителей других автомобилей…
С первых же посещений городов Северного Кавказа она стала одеваться под местных женщин, хотя изредка видела раскованных представительниц женского пола, ходивших по улицам осетинских и кабардино-балкарских городов без головных уборов и в «открытых» одеждах. Как-то Марьяне объяснили знающие люди: эти смелые женщины либо являются любовницами богатых мужчин, либо дочерями «крутых» отцов. Продажа себя проститутками происходила на Северном Кавказе совсем не тем традиционным путём, принятым в других регионах России. Марьяна однажды познакомилась в Беслане с молодой журналисткой из бедной семьи, которая не считала нужным рядиться под мусульманку, тем более, что в Северной Осетии издревле процветало православие с культом поклонения Георгию-Победоносцу. Журналистка одевалась в достаточно откровенные, по меркам Кавказа, одежды, но этим не смущалась, а, возможно, хотела смущать…
– Не слышите? К вам говорю.., – повернулся к Марьяне через треть пути попутчик водителя автомобиля.
– Извините, – вздрогнула женщина, «вынырнув» из раздумий. – Не слушала ваших бесед. Что вы спросили?
– В Моздок – в гости или домой? – деловито повторил вопрос чеченец на переднем сиденье, возле шофёра.
– К своей коллеге.
– Как же: на ночь глядя?
– Отменили на автостанции рейсовый автобус, а мне надо срочно.
– Понятно. А чем занимаетесь по жизни?
– Журналистка.
– Аааа. Мы тоже. Кстати, работники Телевидения Чеченской Республики.
И попутчик шофера автомобиля, назвавшись Эстамаром, показал ей удостоверение. Увидев удивлённый взгляд коллеги, он не без гордости спросил:
– Не бывали в Грозном до войны?
– Нет.
– Вот лет через несколько приезжайте: Чечня будет восстановлена полностью. Да, уж и сейчас она расцветает. Быстрыми темпами отстраивается особо столица.
– Очень хорошо! Рада за ваш народ, что принял верное решение, – промолвила Марьяна, на последних словах внезапно испугавшись, что будет понята неверно, если мужчины окажутся тайными приверженцами зачинщиков войны девяностых годов.
Журналисты молчали. Но минут через пять заговорили о своих делах на русском языке. Марьяна была рада, что чеченцы не утаивают смысл разговоров. Видимо, не желая, чтобы их боялась, догадалась она. Через час женщина окончательно поняла, что чеченские журналисты всё же хотели расположить её к откровенности, искренно высказывая мнение о ситуации в регионе. Марьяна, убедившись в интеллигентности обоих коллег, немного сдержанно сказала о своём понимании текущей политической обстановки в Северной Осетии и других республиках Северного Кавказа. Мужчины, молча, слушали. Всё же её порадовало, что коллеги наотрез отказались от денег, которые Марьяна усердно предлагала.
…Снова взглянув на часы, Марьяна поняла, что автобус уже очень скоро приедет в Нальчик. Она старалась всегда занимать место поближе к водителю: на этот раз одна сидела на первом ряду салона. В размышлениях женщина не заметила: на предыдущей остановке набралось много пассажиров. И вскоре мужчина, державшийся за поручни, присел рядом. Он поглядывал на неё, но Марьяна старалась смотреть в окно, придвинувшись к нему вплотную. Журналистка, застёгнутая на все пуговицы плаща, не любила уличных знакомств, считая, что их заводят только беспутные женщины, как говорила её мама. Бегло взглянув на соседа, Марьяна поняла, что он – местный житель, но ещё не очень хорошо различала между осетинами, кабардинцами, дагестанцами и другими народами Северного Кавказа, хотя и успела понять, что многие чеченцы походили внешностью на казаков Ставрополья и Краснодарщины, как называли коренных жителей в её родном Краснодаре.
Видимо, в облике Марьяны не чувствовалась «местная баба под гнётом мужа и свекрови, нарожавшая много детей», поэтому нередко во время пребывания на Кавказе на неё поглядывали с любопытством мужчины, видевшие её грациозную походку. Но и прямая осанка тоже выдавала в ней другого рода женщину. Природная привлекательность помогала быстро располагать к себе коллег местных газет и другую интеллигенцию, но одновременно побуждала женщину усердно скрывать внешность от посторонних людей. За три месяца пребывания здесь журналистка снова успела сжиться с ролью «разведчицы», когда приходилось «облекаться в разные образы» сообразно ситуации.
Автобус очень резко качнуло и, если бы сосед слева не схватил её в объятия, Марьяне грозило неминуемо «улететь» к кабине водителя или на лестницу возле него. Пассажиры со вздохом или с руганью возвратились на свои места, а сосед продолжал удерживать Марьяну за талию. Она решительно, но молча, высвободилась из его рук, понимая, что мужчина всё равно не увидит негодования в её глазах, спрятанных за тёмными очками.
– А где же благодарность? – недоумённо спросил попутчик.
– Благодарю вас, – быстро взглянув на него, Марьяна вновь повернулась к окну.
Женщине было немного жаль мужчину, которого огорчила холодностью, но не хотела вовлекаться в неизбежный разговор, скажи она только больше слов. Знала по опыту, что особенно охочие до женщин – мужчины среднего возраста.
Незаметно пролетели десять минут, и автобус благополучно прибыл в столицу Кабардино-Балкарии. Марьяна вслед за соседом быстро вышла. Ей надо было узнать, где находится редакция центральной газеты, и женщина искала взглядом человека, кто мог подсказать, далеко ли от автовокзала нужная ей улица. Сосед из автобуса подошёл к ней, хотя Марьяна метров на двадцать отошла от остановки.
– Извините, какое место в городе нужно вам? Вижу, вы – не здесь живёте, – внимательно глядя на неё и достав кошелёк, недавний попутчик показывал всем видом, что окажет любую помощь.
Уступая любезному мужчине, Марьян назвала адрес.
– Там же – наша центральная газета! – воскликнул кабардинец. – И я как раз – туда же. Пойдёмте, это недалеко.
Они неспешно отправились в путь, а Марьяна молчала, пытаясь понять, кто этот мужчина – сотрудник редакции газеты или внештатный корреспондент, как и она. Джансур первым прервал недолгое молчание, назвав имя и беззаботно рассказав коллеге последние новости его маленькой страны. Дорога к редакции газеты оказалась неблизкой – километра два, и Марьяна поняла, что коллега проделал этот путь пешком только ради неё. Местные жители Северного Кавказа всегда заказывали такси по городу. И действительно: подойдя к зданию редакции газеты, Джансур дал визитную карточку и настойчиво попросил Марьяну о встрече вечером возле центрального ресторана. Ответив уклончиво, молодая женщина быстро рассталась с назойливым мужчиной и направилась на поиски нужного ей кабинета.
…Вечером в номере центральной гостиницы города Нальчик журналистка открыла нетбук, который всегда путешествовал в её вместительной дорожной сумке, и пересмотрела все созданные за три месяца файлы с материалами. Одни из них ей удалось добыть самостоятельно, другие взять у своих информаторов в восьми городах трёх республик Северного Кавказа. Выключив гаджет и спрятав его, Марьяна вытянулась блаженно на постели, перебирая в памяти всю информацию, которую на всякий случай по многолетней привычке старалась запоминать.
Улыбаясь думам и предвкушая серию своих интересных статей, которые будут опубликованы, как минимум, в трёх краснодарских газетах, Марьяна взглянула на календарь на стене перед кроватью. Жирные цифры показывали две тысячи пятый год, и женщина вспомнила поездку трёхлетней давности, которая шокировала её частыми проверками на контрольно-пропускных пунктах на дорогах, также танками и бронетранспортёрами «БТР-80». Предаваясь воспоминаниям и мечтам, Марьяна выключила светильник на стене и стала погружаться в сон, но вздрогнула, услышав стук в дверь. Она вскочила и, взяв из-под кровати нетбук, решила перепрятать его в канализационный люк в душевой комнате. Стук повторился три раза, но журналистка не отреагировала, на цыпочках вернувшись к кровати.
Тихо прилегла и думала, мог ли кто-то из знакомых людей знать о её местопребывании здесь. И решительно отвергла эту мысль. Даже если бы кто-то из них предположил, что Марьяна заночевала в этой гостинице, они могли позвонить с ресепшн на телефон в её номере. Марьяна прислушивалась, шёпотом молясь Богу, но ничего не происходило. Царила тишина. Метнув быстрый взгляд на ключ, торчащий во врезном замке на двери, успокоилась. Опытная путешественница всегда приклеивала ключ к двери способом, которому давно научил один коллега.
Мысли женщины потекли в другом направлении, и лицо внезапно омрачилось при воспоминании, что через месяц ей исполнится сорок лет, но она всё ещё вдова, и ни папа, ни отчим не поведёт её дочь к венцу. Ведь дочка пять лет назад лишилась отца, а Марьяне не удалось пока выйти замуж повторно. Уставшее сознание успело зацепиться за мысль о том, что ей стоит также разместить свои статьи в газетах города Ставрополь, и, возможно, Вахтанг, наконец, сделает ей предложение о замужестве, когда вновь увидит её. А если – нет, то Марьяна окончательно вычеркнет его из списков тех, кто может стать её мужем. Влюблённые в женщин мужчины не могут медлить с браком более года – учила её мать. И если сразу не влюблён, позже не полюбит.
Мысли всё более «склеивались», и сон внезапно одолел журналистку, унося все тревоги в безбрежную даль иного бытия.
Visits: 167