Ей снился сон. Она одна плыла в голубизне водного, озёрного круга, а навстречу ей, кто бы вы думали? КОШКИ… Их было так много, такое количество!.. Их головы, как бутоны лилий или кувшинок (заметьте, с глазами!), в изобилии заполняли поверхность воды. Одним словом, озеро было усыпано плывущими навстречу к ней кошками. Странность ситуации удивлением пронзила её даже во сне. Ведь кошки боятся воды, не любят плавать, подумалось ей… Где вы видели водоплавающих кошек? Кошки – не дельфины… И почему она совсем, совсем одна, а их так много… устремленных, спешащих, как на свидание, словно боявшихся опоздать, торопившихся на встречу… Гонки, соревновательные что ли? Почему их так много против одной? Или… к одной?
Эта мысль огненной стрелой влетела в пространство сна, будто она и не спала. Мысль была настолько чистой и реальной, не затуманенной сном, острой и чёткой, что сон не казался сном. Это длилось достаточно долго, во сне ощущение времени такое объёмное, густое, тягучее, глубокое, как глубинность и тяжесть озёрной воды… Поэтому она чувствовала ситуацию не мгновением… И именно с этим ощущением и с чувством недоумения она и проснулась.
Яркая картинка сна не оставляла её в покое. Изумление и удивление от сна не уходило.
На работе с уверенностью сказали, что сон плох, что кошки во сне ничего хорошего не сулят… Кошки во сне – это конкретно твои враги. Ничего более определенного никто ей сказать не мог. Бежать покупать, углубляться в сонник? Но откуда у меня появилось или появится столько врагов, думалось ей, откуда такой круглый, бесконечный хоровод, такое обилие кошек? Да ещё плывущих в воде, в озере. Всё выглядело, может быть, не противоборством, но явно напрямую имело отношение конкретно к ней. Плывущие навстречу к ней кошки были неслучайны.
И она мысленно стала листать страницы впечатлений прожитых дней из своей жизни, связанные с кошками, словно отыскивала ответы и вариации из жизни, примеряя их к увиденному во сне. Старательно искала хоть какую-то взаимосвязь или подсказку, невидимую нить, перетекающую из сна в реальность и наоборот.
Она понимала именно тем, шестым чувством, что сон может быть пророческим, вещим… Именно с того дня или сна она стала коллекционировать кошек… Потом, где бы она не была, где бы не отдыхала, всегда привозила сувениром кошечек, котов… В конце концов, думала она, я сама принадлежу к семейству кошачьих.
А в кошках есть что-то и от богинь… И столько в них мистического, неизведанного. По гороскопу она была Львицей с внутренней потребностью, неизбывностью веры во встречу только со своим единственным избранником. Но был в ней самый главный стержень – преданность, который она никогда не выпячивала, а усиленно прятала, чтобы не чувствовать себя незащищенной.
В голове завертелись слова, она даже их записала… «Если женщины – кошки немножко, а мужчины – те самые Человеки, которых по жизни ищут или потеряли зачем-то, то они непременно должны встретиться. Летом или зимой, потому что земля вертится и соединяет половинки Любовью, стороной, той или той… самой непредсказуемой… Людей объединяют времена года, отношение к кошкам и не безучастность. Не безучастность – это тонкая способность, приближенность к чувствованию Любови во всех нюансовых ощущениях». Нюансы… Она слишком многое связывала в себе и в окружающем мире с тонкими проявлениями наития в восприятии жизни и людей. Вот так и с кошками, подумалось ей… Может быть, все плывущие ей навстречу кошки и есть эти самые непредсказуемые, тончайшие нюансы, живущие в ней самой? Эта мысль её удивила не меньше, чем сам сон… Она даже немножко разозлилась… И, в конце концов, нельзя так много придавать значения каким-то, пусть и неожиданным, и оригинальным снам… “Всё-таки я – лучшая Кошка Москвы и Московской области!” – подумала она и разулыбалась сама себе…
И вдруг ей вспомнилось, как однажды она увидела «кошачью свадьбу», во дворе усадьбы, за городом, глубокой осенью, близкой к зимним заморозкам. Уже облетевшая, без листьев, очень старая, ветвистая яблоня была усыпана, как яблоками, кошками. Как говорится, не верь глазам своим… На самой верхней яблоневой ветке сидела пушистая царица положения. И каждая ветка, расположенная ниже, держала на себе котов. Они, круглыми, попеременно, словно специально подобранными, бело-чёрными шарами, молчаливо, с великим ожиданием разместились на чернющих, шершавых ветках старой яблони, на фоне пред зимней, серебристо-мерцающей инности, на фоне ещё не успевшей пожухнуть, просвечивающейся сквозь ветки, зелёной травы, в золоте коричневых, сброшенных яблоневых, осенних листьев… И тишина звенела сквозь солнечные лучи осеннего солнца. От красоты и необычности такого пейзажа, «яблоками из котов»… она чуть было не задохнулась восторгом…
Вот-вот, опять подумалось ей, может и мне занять выгодную позицию ожидания? И опять улыбнулась сама себе… Жизнь удивительна событиями и раздумием, но почему-то всегда после, когда всё случится… Поживём-увидим… Она опять улыбнулась сама себе… В жизни так много примечательного… И как легко в любом штрихе жизни найти смысл… Она опять улыбнулась сама себе… И уже почти с уверенностью подумала, что у неё нет и никогда не будет такого
количества врагов, чтобы сонники не привирали, а вот поклонников!!! Ух ты, эта мысль ей понравилась больше всего… И она опять улыбнулась сама себе… Поживём – увидим… Ей совсем стало легко и, напевая, она мысленно устремилась безоблачным ожиданием-размышлением и безотложными делами в не безоблачный мир жизни и сна.
А ночью лёгким видением ей то ли приснилась, то ли примерещилась кошка, нюансами, как ей казалось, так похожая на неё. И была она сине-пресинего цвета, как любимое платье из прошлого, сшитое ею самой. Как глубокие глаза голубых озёр, как бездонность синего неба, как безбрежные, «синючие» глаза васильков среди летнего поля и золота пшеничных колосьев… Как искристость белоснежных снегов, слепящих своей синевой на солнце, и даже!! как хрупкий, фарфоровый, чайный сервиз, привезённый из Питера, кобальтового цвета. Всё переплелось: и цвет, и ощущения, и лучилось каким-то необъяснимым образом. Кошка виделась ей богиней. Грациозной, величественной. Но что удивительно, прямо-таки человеческая умудрённость исходила от всего её вида, словно прожито ею была не одна, а несколько не кошачьих жизней…
И только её душа, в которой с такой трепетностью уживались все нюансы неповторимой, женской судьбы, истории любви и жизни… только её душа была по-прежнему читаема и ощутима… летящей, чистой и звенящей. Мудрой, молчаливой грустью, с неотразимой, прозрачной нюансовостью разливалась она и струилась в ночном пространстве… Невдалеке с молчаливым ожиданием, растворяясь в тёмной ночИ, сидел чёрный кот. И смотрел в её сторону. И казалось, что и он беззвучно звенел вибрацией мурлыкания. И вокруг, соединяясь, звенела, звенела тишина.
И на фоне звенящей тишины за окном то ли сна, то ли реальности тихо падал снег, а внутри неё звучали слова, будто кто-то ей это диктовал с неба ли, со звезды ли, с Луны ли? Или это падающий снег нашёптывал ей:
«Кошкой синей сидела и в окошко смотрела, чувства сильно сгущая – синих звёзд синеву. И в лукошко кидала, снегопадом-цветами иней, снег – жемчугами, не во сне, наяву… Синий-синий февраль синим пухом снежил, он не врал, он не врал, он снегами любил… Сине-снежно кружил в синем отблеске дней звуком бардовских дум, сине-звучных кручин. В синем небе блистал, синей песней звучал, сине-снежно дышал синий-синий Арбат. Мир любви – фантазёр, в синем платье зимой вместе с белой пургой синей птицей летал. А в троллейбусе синем звездопад тосковал, откровением-ливнем синий конь колдовал. Превращая в игру боль души на снегу, в синеоких глазах растворял он тоску. Синий отблеск–сюрприз на оконный карниз синей девой присел, снегопадом согрел… Размывая в душе, в миражах и мечтах, снов волшебных клише, на ресницах дрожа, в сине-синих слезах синий-синий февраль синим пухом снежил, он не врал, он не врал, он снегами любил…»
Views: 113