Каждый раз, когда Инна засыпала в свадебном номере как сегодня, она предавалась мечтам. Вполне естественно, что они касались второй половины широкой пафосной белой кровати. Инна размышляла, в какую сторону повернулся бы флюгер её судьбы, окажись на этой второй половине…
Допустим, Вован. Когда ещё он не расписался со своей нынешней, а просто жил с ней, Владимир предлагал Инне и совместное житьё, и брак, и даже совместного ребёнка. И в принципе этот благонадёжный мужской тип из тех, что не пьют, работают на обычной работе, отдают зарплату жене, активно помогают по хозяйству дома, Инне импонировал. Ну казалось бы – что ещё нужно для женского счастья? Но нет! Инна отказалась, предпочтя тайную многолетнюю связь свадебным узам. А всё почему? Да потому что не могла она представить Вована-одувана рядом с собой на более длительный период времени, чем час в неделю. Ну не получалось у неё. Не понималось, что делать с мужиком, интересы которого начинаются и заканчиваются исключительно физическим совокуплением и мещанским бытом. Всё у пятидесятилетнего Вована было по полочкам, идеально внешне, и вряд ли кто мог предположить, что молодость у этого стабильно основательного мэна была весьма бурная. Инна лежала и думала, что наверное они могли бы куда-нибудь уехать вместе с ним в село, подальше от его теперешней супруги и её многочисленных родственников, начать жизнь с чистого листа. Семейно, как и положено порядочным сорокалетним “девушкам”. Он бы дом построил, каменный, чтоб она была за ним, как за стеной. А Инна бы дочку родила… Только так тоскливо отчего-то ей становилось от этих мыслей! Ну прям тоскливо-тоскливо. И зябко. Наверное, именно так себя чувствовала Дюймовочка в мышиной норе, поджидая крота. Нет, Вовану-одувану в свадебном номере с ней – не место. Брысь!
Тогда, может быть, это ложе с ней мог разделить Афиноген? На самом деле тридцатилетнего парня звали обычным тривиальным именем Миша. Но Инна звала его про себя Афиногеном, так как профессию тот имел историка-византиниста и постоянно без умолка вещал при их встречах о Древнем Риме и Греции до такой степени, что и она уже могла бы защитить диссертацию о Византии. Изредка он прерывался, бросал на Инну томные взгляды с поволокой, брал её руку в свои и подносил к губам. Несколько лет Инна старательно динамила этого юного для неё ухажёра. Но однажды подумала – часики тикают одинокими годиками, почему бы не попробовать сдать несколько своих позиций? Свидание в её День рождения и впрямь выглядело достаточно милым и романтичным. Гуляние по парку, взявшись за руки, кормление уточек, поездка на арендованных велосипедах, кафешка и уютное качание в плетёных креслах-коконах под пледами на вечерней набережной… Всё, как любят мелодрамные зрительницы! Афиноген никогда не был женат. Жил с родителями. Более того, семья была творческая и со всех сторон благополучная. Казалось бы, бери и веди его в ЗАГС, а там – будь как будет. Но и в нём Инна усмотрела что-то ей неподходящее! Переборчивая “невеста”! Во-первых, речь Афиногена была потоковой. Инну он практически не слышал, отведя ей роль молчаливой слушательницы. Оставалось кивать, думая в это время о чём-нибудь своём. Во-вторых, воспитывали и контролировали Афиногена явно чрезмерно. Потому что то и дело в его речах стали проскальзывать страхи, внушённые ему родителями. Ну, к примеру, он боялся повредить новые купленные вещи и держал их в коробках, доставая только при крайней необходимости. Или он боялся нечистоплотных женщин, поэтому мало с кем знакомился и встречался. Кроме того, он то и дело звонил маме с докладом, где находится. Через несколько свиданий Инна еле сдерживала внезапное внутреннее раздражение и порекомендовала Афиногену обратиться к психоаналитику, но тот решил, что она шутит… Инна повернулась на кровати и погладила шикарное одеяло на пустой половине. Как-то в детективах Донцовой она прочитала мысль от имени героини Даши Васильевой, побывавшей замужем четыре раза, – мол, каждый раз после свадьбы она не знала, зачем ей нужен был этот муж и что с ним теперь делать. Так и Инна, с той лишь разницей, что заранее задавалась этими двумя вопросами.
А что если всё-таки убедить в необходимости полноценного брака её давнего ветреного друга-ровесника Толика? До сих пор их “высокие” отношения имели все признаки брака гражданско-гостевого. Они периодически ночевали друг у друга, общались с родственниками и друзьями друг друга, дарили друг другу подарки, ходили вместе на разные мероприятия, да и вообще имели абсолютно идентичные взгляды на жизнь. Им никогда не бывало вместе скучно. Он был яркий представитель отряда харизматиков, она – тоже не хухры-мухры. И всё бы ничего, не слиняй однажды Толик в город с тёмными ночами вместе с подругой Инны. Но даже на этот факт Инна закрыла бы глаза, если бы у Толика не имелась одна распространённая в России вредная привычка – спускать гору заработанного бабла на гору дорогого пойла. В такие широкие моменты его жизни Инне всё время казалось, что вот сейчас махнёт Толик рукой – и откуда-нибудь из шкафа его спальни выползут цыгане с гитарами, пышными юбками и трясущимися плечами: “Хоп-хоп-хоп…”. С одной стороны конечно весело. А с другой – от нескончаемого праздника тоже захочется однажды сбежать. Вот Инне и захотелось. Тем более и повод имелся, неожиданно для неё оказавшийся болезненным. Не то, чтобы раньше она не ревновала Толика. Ревновала. И он её ещё как! И знали об изменах друг другу. И прощали друг другу всё. “Но не в этот раз”, – подумала Инна, прослушав суетливо-шутливое сообщение, что он улетает с Казанского вокзала. Проведя на днях небольшое расследование, она удовлетворила своё уязвлённое отвратительно-собственническое настроение – Толик действительно развлекался на морском побережье с одной из её близких подруг. Нет, отступать от принятого решения не следовало. Инна уткнулась в подушку, заплакала и постепенно уснула.
Снился ей чертовски красивый мужчина с невероятно глубокими грустными глазами, взбудораживший всё её женское естество, прятавшееся где-то внизу живота. Никогда раньше там так не щемило. Она проводила тыльной стороной руки по его слегка не бритой щеке туда-сюда, туда-сюда и шептала: “Я люблю тебя!”.
И виртуальность происходящего была столь явственной, что проснувшись на рассвете и направляясь на ресепшн мини-отеля, в котором она работала администратором, Инна пробормотала себе под нос: “Выйду замуж только за него или останусь навсегда одна”. И была уверена, что Бог обязательно найдёт способ поведать её чувства доброму ангелу из осознанного сновидения, даже если он находился на другом конце земного шара.
Конечно, пафосное убранство свадебного номера отеля предназначалось для гостей, а не для обслуживающего персонала. Но придя однажды на смену и разбудив в нём свою коллегу (“А что, так можно было?”), Инна тоже не преминула воспользоваться магией нелегальных ночей в роскошных декорациях, таящих много пикантных моментов из жизни влюблённых пар, решивших когда-то связать свои судьбы автографами в государственной регистрационной книге актов гражданского состояния.
Views: 309