А всего лишь нужно было, чтобы всё получилось именно так, как хотел он. И ничего страшного в том, что Луна неправильно взошла или звёзды не туда повернулись. Но только в начатом и любимом деле всё почему-то пошло не так. «Да пошло всё прахом!» – подумал он и уткнул своё лицо в ладони. Просто по-другому злость на самого себя не уходила. А драться и отстаивать своё он никогда не умел. Да и сам с собой даже при желании никак не подерёшься… Вот и сидит на скамейке сейчас в безлюдном вечернем сквере. Смотрит на окна своей квартиры и даже не знает, что делать. Тёмные и мрачные окна навевали страх почти на весь дом, в котором остальные окна уже давно светились и играли тенями на шторах. Хотелось просто разрыдаться. Но даже этого он не мог себе позволить: вдруг пройдут какие-нибудь люди по скверу, а тут сидит мужчина на лавочке и рыдает. Дурак! Ой, дурак. Хорошо, если психушку не вызовут и всего лишь пройдут мимо. Он держал ладонями лицо и ловил катившиеся без его разрешения слёзы. Он просто прятался от Мира, от людей, от себя.
Ключа от квартиры нет. Спектакль он отыграл один. Коллеги даже не пришли. И просто измучил себя тем ощущением абсолютного провала, когда растаяли вдалеке последние зрители. Оставалась полная пустота. Он осторожно раздвинул пальцы и долго с нежностью смотрел на любимые окна. А окна чуть ниже светились приглушённым светом настольной лампы или телевизора. И на фоне не зашторенного окна был виден женский силуэт, смотревший в сквер. Он даже чуть улыбнулся этому силуэту. Наверное, они с ним чем-то похожи? Неимоверное одиночество, обрёкшее его на пустую скамейку в сквере, чем-то изводило и силуэт. Впрочем, это только догадки и предположения. М-да. Несмотря на пронизывающий ноябрьский ветер, уходить со скамейки совсем не хотелось. Да и куда? А так хоть место пригрелось. Уже не было ни слёз, ни злости. Почти ничего. Он поднял воротник и вновь положил свою голову в ладони. Лицом вниз. Завтра должно быть лучше! Небо было мрачно-туманное и висело над ним дамокловым мечом. И только абсолютная тьма прорывалась сквозь облака и заполняла собою всё. Ему казалось, что он слышит, как пыхтят фонари, пытаясь просветить этот ночной мрак. И даже ветер, шаловливо-придирчивый ветер, прятался в дрожащих ветках и за углами домов. И нехотя выходил только по крику ночи.
Он ещё раз поёжился на своей скамейке и как бы невзначай глянул на окна. Ха! А силуэт стоит и смотрит. А может смотрит на него? Автоматически после этой мысли он вновь подправил свой воротник, расправил плечи и выпрямил спину. Ну, хоть со стороны, точнее из окна, он будет красиво выглядеть. Может быть? Впрочем, ему это вряд ли важно. И, погружаясь в свои мысли о предполагаемом провале, он вновь скукожился, как свернувшийся ёжик, и опустил лицо в ладони. А может всё случилось из-за компьютера? Он ведь в нём ничего почти не смыслит. Да-да. Он только набирает на нём новые сценарии для своих спектаклей. Ну, и иногда поздравляет друзей с различными достижениями и днём рождения. Это одна подруга его научила пользоваться своей страничкой. А в остальном он совершенно не разбирается. И где, и как получать «бонеры» или «аккаунты», «шмонеры» или «финтифляунды», и что с ними делать, он совершенно не знал. Да и не стремился восполнить этот пробел знаний. Он любил встречи. Ну, а на пожарный случай – телефон. Но Мир посмеялся над ним: почти все перешли на компьютер и похожие на него штучки. Телефон ещё иногда спасал, но задушевных разговоров было намного меньше, чем даже год назад. Ах! Никто и не догадается, как он скучает по тихим вечерним встречам и разговорам. Иногда именно из-за его любви к встречам, он чувствовал себя изгоем в кругу своих друзей. Но никто из них, из родных и друзей этого не замечал. Они, как и прежде улыбались ему, шлёпали его по плечу и целовали в щеку. Смеялись. И старались сказать что-нибудь доброе. И хоть в такие минуты ему было очень грустно, он целомудренно поддерживал компанию и улыбался. Это точно всё из-за адского компьютера. Будь он неладен.
Леденящий холод пробежал от мозга до самых пяток. М-да. А вроде осень. Это всё от мыслей про друзей… Но уходить из сквера уже просто не было сил. Он подправил пальто и уткнулся взглядом в асфальт с изморозью. Ох. Вот и утро скоро придёт. И всё-всё должно стать лучше.
***
Она стояла у окна и смотрела на мрачное небо. Ни одной звезды. И что-то похожее на ночной туман покрывает собою крыши домов. А в сквере ёжится человек. Сидит и не уходит. Может, он вор? И просто высматривает нужное ему? А от неба веет холодом и грустью. А человек почти плачет. Или ей показалось? Да ну его. Но батарея как раз под подоконником. Женщина грела свои холодные руки и смотрела в окно. М-да. Она почти одичала за последний год. Смешно? И вы спросите, как можно одичать, когда ты почти ни на минуту не остаёшься одна? А вот у неё получилось. И при этом родные ничего не заметили. И как прежде иногда просят её сделать разные пирожки. Они их, видишь ли, все очень любят. Но она никогда не отказывает. Посмеётся и идёт на кухню. Пирожки так пирожки. И с картошкой, и с капустой, и с яблоками, и с вареньем. Съедались всегда все, но ей казалось, что сладкие любят намного больше. Правда, ей много чего казалось. Иногда даже казалось, что её силуэт продолжает стоять и смотреть в окно, когда она на кухне лепит пирожки. Странное ощущение раздвоения личности. М-да. Но она была уверена в силе своего мозга. Именно ей не грозит сумасшествие. Она улыбнулась окну и обернулась на комнату. Всё как всегда. Ну и волноваться нечего. Фу на них, на странные мысли! А утром она сделает пирожки. Много и разных. Ха!
А тот человек до сих пор сидит в сквере. Замёрз наверно, бедолага? Раздался странный звук: будто деревянный пол заскрипел. Она удивлённо пожала плечами и пошла спать. У них ведь давно полы не деревянные. А силуэт остался у окна. Ну, ничего, он просто не хотел волновать хозяйку. Да она и не заметит. И когда завтра будет копошиться на кухне, силуэт принесёт ей новые мысли. Ну, подумаешь, что ей не все эти мысли нравятся! Ничего. Человек, сидящий в сквере, вдруг подправился и сел прямее. Ненадолго прямее. Может, увидел что-то? Жаль, из окна всё не разглядеть. И не уходит никуда? Вот чудной. А может ему жить негде? Нужно эту мысль хозяйке донести! Ох. Какая всё же холодная ночь. Брр.
***
Глубокий вздох и свежий рассветный воздух заставляют ресницы дать глазам побыстрее открыться. М-да. А вроде ещё осень? Утренняя изморозь на всех деревьях в сквере. И даже на кучах собранных опавших листьев. И смотрится почти как снег. И смешно, и грустно. И вдруг он вспомнил одно вчерашнее событие. И начал понимать – кто он. Но не верил. Даже собственным воспоминаниям не верил. Ведь просто закончился не очень удачный спектакль. Просто расходились зрители и нужно было чуть торопливее собирать все принесённые с собой атрибуты. Просто вчера друзья-коллеги даже не смогли прийти и как обычно сыграть спектакль вместе. Ну, вчера чуть больше побегал, играя все роли сразу. Ну и собираться тоже одному пришлось. Подумаешь, случайно упал со сцены. И просто как-то неудачно повернул голову… Зато любимое пространство и атмосфера театра рядом. Нелепая смерть. Хоть и без единой капли крови. А может ему от холода уже померещилось? Он ведь всю ночь проспал в сквере под окнами дома своего. Дурак.
– Здравствуйте! Возьмите. Угоститесь пирожками. Они ещё теплые и совершенно разные. Есть и с картошкой, и с капустой, и с яблоками, и с вареньем. А различить можно только по вкусу… А вы ведь всю ночь сидите. Замёрзли, наверное? – женщина из окна, которое ниже его окон, говорила неторопливо и негромко. Даже не женщина, а нечто похожее на силуэт. Тот самый, который почти всю ночь наблюдал за ним из окна. Хотя, впрочем, жутко приятно, когда всем своим существом осознаешь, что кому-то ты интересен. Да и пирожки на самом деле очень вкусные, несмотря на то, что разные. И тёплые.
– Спасибо большое, – еле выговорил он с набитым ртом. Он уплетал уже четвёртый пирожок. Последний попался как раз сладкий, что сделало его намного вкуснее. Сильно же он замёрз. — А вы кто?
– Ой! Извините, конечно, но моя хозяйка осталась там, за окном. Но она вас тоже очень жалеет. И это она пекла. Кушайте, не стесняйтесь, — немного смущённо протягивая пирожки лепетал силуэт. Они сидели рядом на скамейке. И изредка поглядывая друг на друга, улыбались. Они не разговаривали. Однако их молчание было намного насыщеннее слов. Да и призрак погибшего вчера писателя и актёра всё ещё с удовольствием ел пирожки. Хоть до сих пор не верил, что он – призрак. Силуэт начинал понемногу зябнуть. Но уходить от призрака не хотелось. С ним рядом было легко и как-то по-доброму. Как давно не было такого отношения ни у хозяйки, ни у силуэта. Нужно хозяйке принести побольше добрых мыслей. От простого добра всегда теплом веет. Непередаваемые ощущения!
– А вы приходите сюда почаще. Я вам буду приносить пирожки. Какие скажете. Хозяйка их часто печёт, — вдруг решился на правду силуэт.
– Спасибо вам! Вы и так, можно сказать, отогрели меня, – призрак помолчал пару минут. Погрустнел и добавил: – И мою душу тоже отогрели…
– Для меня очень радостны ваши слова. Оставить вам пирожков? Просто тарелку хозяйка искать будет. Нужно вернуть. Да и пора мне уже. А вы приходите ещё, — силуэт, грустно вздохнув, выложил последние два пирожка прямо на скамейку. И, помахав рукой с тарелкой, побежал к подъезду. Э-эх! Главное, чтоб хозяйка не ругалась. А так ведь всё даже очень хорошо. И всё-таки какой интересный мужчина. Ну и чёрт с тем, что он оказался призраком. Он даже молчит с пониманием. И никакого холода во взгляде. Как такого тёплого насыщенного молчания не хватало ни у хозяйки, ни у силуэта в жизни. Пусть ещё приходит. Иначе совсем закрутит их с хозяйкой эта свирепая карусель будней. А общение спасает от вымирания человеческий вид. Да и Земля ещё вертится. И ноябрьские пирожки – вкусные. Едва войдя в квартиру, силуэт побежал к окну. Призрак с грустной улыбкой помахал ему рукой, положил последний пирожок в карман и встал. Уходил в никуда медленно, не оглядываясь, по любимому, доброму скверу. Он ещё обязательно придёт. И не только за пирожками. Да и завтра всё будет намного лучше.
Views: 61