Палачи с голубыми глазами
Мы прощальной любви оригами.
Нас убили и скрылись в ночи
Палачи с голубыми глазами
Или с карими палачи.
Приговор за любовь к высшей мере,
Гильотина опустится в срок.
Не помогут ни чудо, ни вера.
Невиновен предательский рок.
Бог не жаден, он истину знает.
Если счастлив всегда человек:
То не станет великим прозаик,
А поэт не прославит свой век.
Композиторов Муза покинет
Без минорных отчаянных нот.
С полотна грусть художника схлынет,
От картины душа не замрёт.
Безответные чувства талантом
О любви умерщвлённой кричат.
Мы сквозь ад онемевшего Данте,
Видим слёзы в глазах палача.
Где же судьи, любимые нами,
Те, дарившие солнца лучи?
Палачи с голубыми глазами
Или с карими палачи...
Он для меня - БОСХ
Он для меня - Босх.
Я для него - Бог.
Порван любви трос,
Вместо огня – смог.
Что для него мозг?
Гроб из чужих фраз.
И афоризм розг
Бьёт синевой глаз.
Хватит, Бодлер, роз,
В тень открывай люк.
В землю уже врос -
В ад уходи, друг!
Вагнер, играй вальс,
Пеплом его лжи!
Ночь. Жду, Вийон, в час.
Петлю - одолжи...
Призрак Дали
Они следят за мной повсюду.
Во сне, в реальности, в бреду.
Бывает страшным даже чудо,
Когда в серебряном саду
Из колокольчиков хрустальных
Я слышу погребальный звон,
Не вижу пальцев музыкальных,
Но знаю - другу посвящен...
Его лицо мелькнёт внезапно,
В туманной дымке, как мираж.
И только цифры аккуратно
Выводит тонкий карандаш.
А воздух, словно лист альбомный,
Пейзаж покажет, где кресты
В долине красок тенью знойной
Собою заслонят цветы.
Не позвоню. Не буду плакать.
Быть может на краю Земли,
Среди полей в цветущих маках,
Рисует мой портрет Дали.
Он с теми, кто следит за мною.
Любимый призрак. Мой кумир.
Нам в жизни не дано покоя,
А смерть - дорога в лучший мир.
Я разлюблю тебя, когда...
Я разлюблю тебя, когда
Пройдёт немало зим и вёсен,
Когда никто уже не спросит,
Как звать меня. Когда года
Оставят на лице морщины,
Не будет больше у мужчины
Ни дикой страсти, ни причины
Со мной остаться навсегда.
Я разлюблю тебя потом,
Когда забуду наше лето
И что мечтала быть поэтом,
А ты был явью или сном.
Я фото вырву из альбома,
Что были мы с тобой знакомы
Не вспомню. Память будет в коме.
И одиноким станет дом.
Я разлюблю тебя навек,
Когда глаза мои ослепнут
От слёз, любовий безответных
И чёрным станет даже снег.
С душой ранимой и больною
Я буду жить в глуши у моря,
Не понимая, что со мною,
И кто украл мой звонкий смех.
Я разлюблю тебя совсем,
Когда настанет день последний,
Возникнет Ангел милосердный,
Чтобы забрать меня в Эдем.
В его глазах зелёно-синих
И в светлых локонах красивых
Тебя увижу. И счастливой
Отдамся нежной смерти в плен.
Тонкой изящной кистью
Шёпот янтарных листьев
Слушал ночной туман.
Тонкой изящной кистью
Скрыт на холсте изъян.
Слишком грустна картина,
Красок не хватит ей:
Угол. Пыль. Паутина.
Бабочка, как трофей.
Стол. Рядом с ним – мужчина.
В шляпе, в сером пальто.
Пуля. Одна. Но мимо.
Выстрел был холостой.
«Значит, пока что рано», -
Мрачно герой решил.
Виски на дне стакана,
Льдом разбавляя, пил.
Как здесь добавить блеска?
Бабочке – крылья в дар?
Ей, принцессе бурлеска,
Нити – аксессуар.
Синим пальто раскрасить?
Пулю - сменить пером?
Будто чернильной кляксой,
Стих замарал Пьеро.
Лёд с колумбийским кофе?
Радость придать лицу?
Рану залечит морфий.
Или призыв к Творцу.
Тонкая кисть дрожала,
Холст сохранил статус кво.
Мастер был стар и жалок,
Как и талант его.
Как я убил Шекспира
Есть в Датском краю королевство одно,
В котором живу Я, безумный.
В отравленный кубок добавят вино.
Воскресну, мне это не трудно.
Приходит отец. Он давно уже мёртв.
Но смысла та смерть не меняет.
Он - призрак. Его даже червь не сожрёт.
А мне... Быть? Не быть? Кто же знает?
Мне нужно убить всех, кто предал его.
Но мысли меня отвлекают.
В норд-вест здесь бывает паршивей всего.
Я - Принц. Счастлив? Толком не знаю.
Завидуют все и за мнимую власть
Мне врут, на колени вставая.
А мне бы отсюда в леса убежать!
Прислуга и та подкупная...
Где клоун? Мой Йорик, который смешил?
Лишь череп с оскалом остался.
Не верю Я в бред возрожденья души.
Пусть Я - сумасшедший. Не сдамся.
Офелия девушкой тонкой была.
Любила меня. Утопилась.
А мне всё равно. Пусть прудов зеркала
Запомнят, как девка молилась.
Что страсти и чувства? Давно Я устал
От этих интриг и коварства.
Любовник у матери сволочью стал.
Подох, хоть и метил на царство.
И мать, яд хлебнув, в след за ним уплыла.
Мне жаль? Я не знаю. Я болен.
И кажется, что все желают мне зла.
Но Я абсолютно спокоен.
Я вижу миры - те, которые вы
Представить не можете даже!
Враги, лицемеры, Я вечен, увы!
Убийства никто не докажет.
И сам Я решил свой кошмарный вопрос!
Что быть, что не быть - всё едино.
Шекспир, мне тебя не хватает до слёз!
Ведь клин выбивается клином.
Ты мог мне придумать любую судьбу,
Но моде тех лет потакая,
Ты всех уложил в многоместном гробу,
Где каждый герой неприкаян!
Могильщик, ко мне! Я Шекспира убил!
Серийного психа-маньяка.
Пусть Гамлета он до безумья любил,
Зарой его в ров, как собаку!
Пусть бешеный пёс очумеет в земле!
Трагедий уже не напишет!
И вопли его потекут, как елей...
Их жертвы, ликуя, услышат!
Зеркальный двойник
Уходя всё дальше от мечты и цели,
Умирает детство, лёжа на постели.
Выцветают краски на моих игрушках,
Вместо пуха, страхи прячутся в подушках.
Я живу однажды. Вы же – как хотите.
Под одну гребёнку мысли не рядите.
И кому по вере – тем же по заслугам.
А давай сегодня мы убьём друг друга?
Просто так. Без злости. Чтобы всё закончить.
При свечах. Красиво. В полнолунье. Ночью.
Не оставив даже слова на прощанье.
Не поняв причины. Приходя в сознанье.
Сквозь тупик и пуля выход не находит.
Ты - мечтал о счастье. Я – о чём-то вроде.
Но теперь не вспомнить. Память в форс-мажоре.
Ты - любил искусство. Я – любила море.
Пустота пустая. Будто нет эмоций.
Мне за неуплату отключили солнце.
И подножки ставят на любой дороге.
Может паранойя? Мнимые тревоги?
А не всё равно ли? Не меняет смысла.
Мой двойник зеркальный пылью заслонился.
Просто показалось – нас сегодня двое.
Ты - любил измены. Я – венки из хвои.
И меня лишили радости от скуки.
Детектив не нужен. Умываю руки.
Сыщиком наивным их найти пыталась.
Не меня убили. Просто показалось.
Потолок, обои – стали, как живые.
И от их картинок – голоса немые.
Отличить реальность я уже не в силах.
Чью закрыли юность в саркофаг красивый?
И украли детство маленьким ребёнком,
Не ходившим в садик с плачем-смехом звонким?
Думать бесполезно. Жалкая потуга.
Мы убьём сегодня вежливо друг друга.
Без воспоминаний. Нежно и без боли.
С двойником зеркальным. И по доброй воле.
На людях мы будем смеяться
На людях мы будем смеяться,
Шутить остроумно и лгать.
Дурачиться в роли паяца,
Улыбки дарить и блистать.
Душою компаний считаться,
Гореть, словно солнце, на зло
Судьбе, что лишила нас счастья.
Пусть думают – нам повезло.
Мы радостью мир переполним,
Девиз оптимизма внушим,
И смехом – сверканием молний -
Любую тоску озарим.
Поддержим больных или слабых,
И также поверят они,
Словам, во спасенье, обманным,
Что ЖИЗНЬ ТАК ПРЕКРАСНА! ВЗГЛЯНИ!
Нас будут любить за характер,
Все ноют, а мы веселим.
И в городе каждом на карте
У нас есть друзья… Только им
Мы вряд ли когда-то расскажем,
Что с нами творится в душе.
Кто Ад пережил, тот куражит,
А люди нам ставят клише.
Завидуют каждой улыбке,
Наш мнимой удачи мираж
Для них будет собственной пыткой,
Начнутся интриги, шантаж.
Они будут нас ненавидеть
За то, что мы радость несём.
Что каждый из нас – это лидер,
Боец с перекрёстным огнём
Из боли, утраты и страха,
И горя, лишившего сна.
Мы каждое утро на плаху
Идём, поднимаясь со дна
Того океана из скорби,
Из слёз, тех, что надо сдержать.
Из бездны. Из чёрного гроба,
В котором дано выживать.
Мы ценим, когда ненадолго
Отпустит отчаянья смерч.
И плача, мы молимся Богу,
Чтоб только отсрочил нам смерть.
Любую минуту без боли
Готовы от счастья рыдать.
Не сломит никто нашу волю
И право счастливыми стать.
Мы стерпим все муки, и снова -
На сцену, чтоб каждая роль,
Была бы блистающе новой,
А зритель – пьянённый тобой.
Кто Ад пережил, тот не стонет.
Кто смерть обманул, тот поймёт,
Что жизнь очень дорого стоит,
Но цену вам не назовет.
На людях мы будем смеяться,
Лить слёзы за тенью кулис.
Наш гимн – никогда не сдаваться.
Мы счастье сыграем на бис!
Да и какие вы, люди, братья?
Когда на окне замерзают стекла,
Коротким дыханием ветер тёплый
Рисует узоры из ностальгии
Боли, тебе причинённой другими,
Память всегда сохранит моменты.
Забыть бы. Тщетно. Их монументы
На кладбище мыслей после боя
Герои, павшие в битве Трои.
Не приведут размышленья к цели.
Бабочке лучше живётся в теле,
Ей не дано осознать конечность,
Если цветные крылья калечить.
Только пыльца останется в пальцах -
Шёлковой нитью вышить на пяльцах
Ту красоту и полёт последний,
Словно ты смерти прямой наследник.
Разве судить мы имеем право?
Чьей-то судьбы ожидать провала?
В спину толкать. Да поближе к бездне -
Это сродни заражать болезнью,
В ящик почтовый кидая шприцы
С кровью спидозной. Пусть единицам
Не повезёт. Сердцу будет радость,
Что и другим не увидеть старость.
Только Война возвращает совесть!
Был бы сейчас сорок первый, то есть
В прошлое нас отвезут врагами -
Там перестанем мы быть волками,
Зависти, злобе не будет места
Верными станут в тылу невесты.
Вспомним, что есть понятие Дружба.
Мир расслабляет, сделав ненужной
Ценность морали. Устав от скуки
Жизни чужие ломаем. Суки
У кобелей - те и то честнее.
Пусть их щенки - патриций с плебеем,
Но не грызут же за это глотки!
Самка не пьёт беременной водку,
Псы не слагают гнилые сплетни,
А человек в юбилей столетний
Мстить, предавать бесконечно будет.
Взяли б примеры с собаки, Люди!
Ночью весенней на эшафоте
Чувствую страх. Может вы поймёте:
В шкуру чужую не влезть, как в платье.
Да и какие вы, Люди, братья?
Каинам – честь, поклоненье, слава!
Все за Иудой идут кровавым.
Клятвы дают, прикрываясь близким.
Ну, а за правду – клевещут. Низко
Пали «цари зверей и природы».
Сбой генетический. Вскрыли коды.
В лаборатории мышь издохла.
Эксперимент окончился плохо.
А за стеклом, что в узорах боли,
Ждут. Чтоб лишить меня Силы Воли.
Любовь насилует её…
Любовь насилует ее…
Как в тёмном парке еле слышно
Шаги чужие за спиной.
Мороз по коже. Только ветки
Ломают кости на тропе.
Она не сможет оглянуться:
Необратимость – вечный страх,
И жертве не уйти живьём.
Любовь насилует весной,
Где ветер воздух не колышет,
Оставил небо свет дневной,
Инстинкты вырвались из клетки.
Аккорды боли лес напел,
В картине Мунка Крик запнулся.
Зверь на охоте. Плоти – крах.
И ей не справиться одной.
Они идут на запах слёз,
На звуки бешеного пульса,
На пот отчаянья, стыда.
В них обонянье парфюмера -
Тончайший музыкальный слух,
Убийство, превратив в искусство,
Их формалиновый талант
Оценит девушка из грёз.
Безумие. Полнейший мрак.
Хичкок забился от конвульсий.
Багрова талая вода.
Из огнедышащей Химеры
Вернулся сумасшедший дух,
И филигранное кощунство,
В котором меркнет даже ад
Молитвенно вершит маньяк.
Любовь насилует её
И жертве не уйти живьём…
Please follow and like us:
Views: 231