Елена Бондаренко – популярный редактор популярного альманаха стихов и прозы международного формата “Литературная Евразия”. Родилась она в городе Хотьково в семье потомков польских мигрантов и в 2000 году поступила в Сергиево-Посадскую гимназию им. И. Б. Ольбинского, после окончания которой наметила поступление на факультет журналистики. Но жизнь распорядилась иначе: Елена Бондаренко с отличием окончила Институт Финансов и Систем Управления Экономикой (экономический факультет), а затем продолжила обучение в Московском Университете имени С. Ю. Витте (МИЭМП).
Первое произведение Елены (эссе о высшей морали на основе учений стоиков) вышло в печать в гимназические годы в районной газете «ВПЕРЕД». В последующие годы в периодических изданиях этой газеты появлялись и другие ее произведения краткой формы.
Ее эссе и стихи публиковались в региональной печати и коллективных сборниках: «Ритмы вселенной» (1-е, 2-е и 3-е издание), Альманах издательства «Образ», Поэтический журнал “Пегас” №3, Сборник произведений номинанта “Поэт года 2016” книга 29, Сборник номинанта “Русь моя 2017”, Коллективный сборник поэзии “Строки души” том 5, ЛитоСфера, “Летняя Рапсодия”, “Литературная Евразия” и во многих-многих других. Авторская книга стихов «Юность» (2010) вышла малым тиражом, сейчас находится на второй редакции у автора. В 2017 году Елена Бондаренко стала финалистом (вошла в short-лист) поэтической премии “Посадская лира”.
В настоящее время Елена Сергеевна воспитывает маленького сына, работает над старыми произведениями, пишет новые, осваивает разные жанры. Готовит к выходу электронный литературный журнал, где планирует публиковать неизвестных юных авторов.
– Елена, расскажите, пожалуйста, откуда вы узнали об альманахе “Литературная Евразия”?
– Об антологии «Литературная Евразия» я узнала из новостей дружественных мне авторов, когда активно участвовала в различных литературных конкурсах, которые предлагают группы и проекты соцсети VK. Тогда я познакомилась с редактором Алексеем Струлевым. Мы обменялись контактами. Ему я отправила подборку стихотворений для публикации в «Литературной Евразии». Прошла отбор редакционной комиссии, и вот – я на страницах одной из самых качественных книг нашего скромного поэтического рынка в РФ! Это было мое первое знакомство с книгой.
– Как получилось, что вы стали его редактором?
– Спустя какое-то время узнала, что Издательский дом Максима Бурдина набирает новых сотрудников для работы в издательстве. Отправила заявку, прошла собеседование, быстро и активно включилась в работу с большой поддержки Главного редактора Максима Бурдина. В работе узнала о книге гораздо больше, чем в момент первого нашего знакомства, теперь проект стал частью меня.
– В чем видите свою миссию, участвуя в проекте Издательского Дома Максима Бурдина?
– Я с детства совершаю маленькие открытия, а когда стала взрослее, научилась открывать для себя разные стороны жизни: интересные, захватывающие. Сейчас все чаще я открываю для себя людей. Наверное, именно это стало отправной точкой в работе с проектом «Литературная Евразия». Мне нравится узнавать новых людей, ярких, талантливых, творческих, да и вообще – единомышленников. «Моя миссия» – это очень громко сказано. Буду скромнее. Идея, вокруг которой строится моя работа, а также мое творчество, заключается в том, чтобы о талантливых авторах из разных уголков моей многонациональной России, да и всего земного шара, говорили в голос, внятно, чтобы литературная жизнь не проходила мимо тех, кто не может участвовать в Московских и Питерских поэтических баталиях. Наверное, я просто люблю людей. В процессе работы я познакомилась с такими авторами слова, как Сергей Тиккоев, Юрий Абазов, Геннадий Халдин, для меня потрясающим открытием стал мир кино Юрия Сысоева, режиссера программы «Галилео» телеканала СТС (номинант «ТЭФИ»).
– Знаю, что вы тоже пишете поэзию, прозу… Ни для кого не секрет, что даже великие классики часто были подвержены чьему-то творческому влиянию, и это было заметно в стиле их произведений того или иного периода. Влияют ли на вас писатели-современники, которых приходится многократно вычитывать?
– Да, несомненно. Дмитрий Воденников, Елена Зейферт, Сергей Прыгин, Игорь Калина, Маша Степанова – это те авторы, с которых стоит начать, если нужно разобраться, что сейчас вообще происходит со словоупотреблением. Их творчество открыло для меня мир современной поэзии, этих авторов мне рекомендовала Татьяна Эш. Но повлиять на мое творчество пока никто из них не смог. Мое сердце принадлежит Золотому веку русской поэзии, а из поэтов конца XIX – начала ХХ в. символисты мне очень близки: «Природа – символ, как сей рог. Она Звучит для отзвука. И отзвук – бог. Блажен, кто слышит песнь и слышит отзвук”. Многое у символистов чувствую интуитивно. Поэзия символистов – это поэзия для избранных, для аристократов духа. Символ – это эхо, намек, указание, он передает сокровенный смысл. Меня увлекает то, что могу читать символ так, как я это умею: не разумом, не рассудочно, но сердцем. Да, символизм мне ближе всего. Из современных авторов мне близки те, кто старается покорить вершины Шарля Бодлера, Александра Блока или раннего Константина Бальмонта.
– Присылают ли работы авторы, которым приходится отказывать? По каким в основном причинам это происходит, если да?
– Конечно, работы, присланные на конкурс, читает экспертная комиссия, присутствует существенный отсев произведений. Определенного критерия для отсева не существует и не может существовать, поскольку современная литература прекрасна в своем разнообразии. Но в первую очередь, на что мы смотрим, это, так скажем, благонадежность присланных произведений. “Неформатом” являются антирелигиозные темы (кощунство, ересь, богохульство), экстремизм, матерная лексика, чернуха, гомосексуализм, педофилия, острые политические темы и прочее в этом духе. Разумеется, мы обращаем внимание и на уровень присылаемых работ. Ежегодно в редакцию приходят десятки тысяч рукописей – в антологию попадают далеко не все.
– Чего, на ваш взгляд, не хватает нынешней художественной литературе, а чего – в избытке?
– Я и мои современники вошли в шестой век поэзии, который еще называют “Пластмассовым”. Для нашего времени характерна прозрачная плотность текста, в оригинальных стихах обязательно столкнёшься со скрытым и явным цитированием. Об этом пишут современные филологи, и я с ними согласна. Очень много произведений подражательных, и почти нет оригинальных. Многие молодые авторы считают, что быть оригинальным – это нарушать правила, поэтому пишут по «наитию», слепо, хаотично, тем самым думая, что претендуют на индивидуальность. Но это юношеский мираж очень скоро проходит, если человек действительно увлечен поэзией, словом. Не хватает современной поэзии открытых людей, твердых в теории стихосложения, учителей слова. Многие из современных мэтров жадничают, жадничают, когда речь заходит о том, чтобы делиться знаниями с молодежью, временем, вниманием, но и среди мастеров слова есть исключения, как например Сергей Арутюнов, Максим Лаврентьев и некоторые другие, с кем активно сотрудничает Издательский дом Максима Бурдина. В поэтических же произведениях не хватает простоты. У Жюля Ренара есть такие слова: «Надо писать так, как говоришь, если, конечно, говоришь хорошо». Нам всем очень-очень много нужно учиться, чтобы писать красивые произведения, которые пополнят и так неисчерпаемые кладовые русского языка.
– Каковы ваши любимые произведения классиков?
– Назову лишь некоторые из огромного списка прочитанного мной.
Сегодня мое сердце в руках у Вероники Тушновой. Ее стихотворение «Кукла» меня приводит в чувство. Когда хочется дать себе слабину, читаю именно это произведение и собираю себя в комок, комок счастья, сразу возвращается трудолюбивое настроение. Вот лишь несколько строк из него:
Много нынче в памяти потухло,
А живет безделица, пустяк:
Девочкой потерянная кукла
На железных скрещенных путях.
Над платформой пар от паровозов
Низко плыл, в равнину уходя…
Теплый дождь шушукался в березах,
Но никто не замечал дождя…
Еще некоторые из любимых – стихотворение «Он был совсем один», «Обида», «Модница» Агнии Барто, обязательно вечером читаю сплины Бодлера (на один из них есть песня у «Черного обелиска», «Фантастическую гравюру» они также переложили на музыку). Любимая поэзия – это все отечественные классики самых разных периодов, на то они и классики, но самыми близкими становятся те, которые вторят моим мыслям именно сегодня, с которыми провожу вечера.
– Только что на большой экран вышла российская комедия “Графомафия” о графоманах. А как по-вашему выглядит графоман, если вы с такими сталкивались?
– Авторы, с которыми я работаю, очень талантливые. Графоманов в чистом виде я не встречала. Графомания – термин психиатрический, означающий патологическую страсть к написанию текстов бесплодных, не имеющих культурной ценности, бессмысленных. Лучше, чем здесь, и не скажешь: http://psihomed.com/grafomaniya/
Или Игорь Тимофеев тоже рассуждает правильно на тему графомании: «То есть, и определять автора на предмет графомании – должен кто? Правильно, психиатр. А совсем не тот, кому что-то не нравится в произведении другого автора».
Мне нравится, как пишут многие современные авторы, и начинающие в том числе, не могу сказать, что они – графоманы. Хотя за их плечами пока еще не очень много опыта, но, возможно, именно они – будущие Блоки, Бальмонты, Тушновы и Барто, Пушкины, наконец.
– Ожидают ли будущих участников литературного проекта какие-то новшества?
– Да. Для будущих участников мы готовим новые Литературные конкурсы, по итогам которых авторы смогут опубликовать свои произведения в «Литературной Евразии» на льготных условиях.
Третий и четвертый том скоро можно будет заказать в интернете.
– Если бы Земле грозила опасность и нужно было спасаться на космическом корабле, куда можно взять только одну вещь, вы взяли бы с собой томик “Литературной Евразии”?
– Два. Я бы взяла пару томиков «Литературной Евразии». Немножко бы схитрила: упаковала их почтовой бандеролью, связала бечевочкой, и в таком виде отправилась покорять космические просторы. Очень надеюсь, что на Луне окажусь не одна, тогда появится возможность поделиться тем, что мне близко, с кем-то еще…
Корр. “Женского шарма”.
Views: 1034